Раньше объектом семейной политики была семья, сейчас все регулирует рынок, объектом которого стал ребенок, заявила активист движения «Суть времени» Татьяна Нечаева на круглом столе «Бедность как повод неправомерного вмешательства в семью. Отобрание вместо поддержки», прошедшем в Уфе 25 апреля.
Общественница обратила внимание на то, что «Основные направления государственной семейной политики», принятые в 1996 г., определяли объектом семейной политики семью, утверждая ее самостоятельность и автономность в принятии решений относительно своего развития. «Экономические, правовые и идеологические меры государственной семейной политики должны не регламентировать поведение семьи, а способствовать ее саморазвитию, предоставлять возможность выбора форм поддержки», — указывалось в документе.
При этом в качестве цели семейной политики указывалось «обеспечение государством необходимых условий для реализации семьей ее функций и повышении качества жизни семьи». По словам Нечаевой, под этим подразумевается создание государством «точек опоры», необходимых семье для самостоятельного развития: рабочие места, детские сады и ясли, больницы и школы, культурные образцы поведения и чувств, кружки и секции для здорового досуга.
Однако, отметила Нечаева, в текущей семейной политике доминируют принципы «Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы», где в центр внимания ставится уже не семья, а ребенок. Активист подчеркнула, что данную стратегию лишь условно можно назвать «национальной», так как она была навязана Евросоюзом и содержит собой ряд антипедагогических и ювенальных установок, чуждых России.
«В качестве примера приведу "Детствосбережение " и "Территории, дружественные к детям " (в частности, "Медицина, дружественная к детям "). За странными словами стоят совершенно разрушительные смыслы. Первый лозунг означает, что детство не есть период взросления, а блаженное состояние, которое нужно длить как можно дольше. Такой принцип уже включается в стандарты дошкольного и начального образования, запрещая привычные формы социализации и развития детей, которые не должны трудиться, а должны наслаждаться детством. Второй означает территории, где нет контроля родителей, и самые ответственные решения принимаются без мамы», — заявила общественница.
В заключении Нечаева указала на рынок сформированный таким явлением как «деинституционализация» государственной системы призрения сирот. Активист напомнила, что в последние годы произошло фактическое уничтожение детских домов и интернатов, вместо них появились замещающие семьи, для которых содержание сирот стало источником дохода. Нечаева подчеркнула, что замещающие семьи получают в десятки больше средств и льгот, чем родные семьи, что создало спрос на детей, заинтересованность социальных служб в их отобрании под различными предлогами, в том числе и по причине бедности.
Напомним, 25 апреля в Уфе, в рамках форума «Сообщество», организованного Общественной палатой РФ, прошла работа секции «Бедность как повод неправомерного вмешательства в семью. Отобрание вместо поддержки». Участники дискуссии отметили, что социальные службы часто рассматривают материальный достаток как единственный или главный критерий соблюдения «интересов ребёнка», которые каждый служащий или судья может понимать по-своему. При этом разлучение ребёнка с родителями не воспринимается сотрудниками социальных служб как жестокое обращение, хотя, без сомнения, таковым является.
